Очередная беседа с академиком РАН Абелом Гезевичем Аганбегяном.

“Экономические стратегии”, №08-2007, стр. 26-33

Очередная встреча академика РАН Абела Гезевича Аганбегяна с главным редактором “ЭС” Александром Агеевым посвящена изменениям, которые должна претерпеть российская экономика в условиях осуществления стратегии ее глобального роста.

Абел Гезевич, как Вы оцениваете нынешний уровень социально-экономического развития России? Каковы основные бифуркационные точки социально-экономического развития России?

Речь идет о стратегии социально-экономического развития, если употреблять высокий слог. А стратегия прежде всего подразумевает формулирование цели. Цель должна быть сформулирована таким образом, чтобы в каждый конкретный отрезок времени Вы видели, насколько Вы к ней приблизились. Цели типа “сделать жизнь людей лучше”, “повысить”, “умножить”, “занять лидирующее положение” – это все неопределенные выражения, которые указывают вектор, но не говорят о достижении результата, поэтому нельзя ничего проверить. Некоторые напрасно думают, что достаточно указать цифру – скажем, написать, что мы будем развиваться по 7% в год, – и станет все ясно. Всякая цифра должна иметь смысл: а зачем нам 7%, чего мы хотим добиться с помощью этих 7%? Может быть, нам эти 7% совсем не нужны, а лучше потратить силы совсем на другое? Ведь ни США, ни Франция, ни Англия, ни Германия не ставят перед собой цели увеличить производство на столько-то. Цель должна быть более значимая, социально-экономическая.

Я долго думал: как подойти к формулированию социально-экономической цели развития такой большой страны, как Россия? Меня на это подвигла одна фраза В.В. Путина из его Послания Федеральному собранию. Я задался вопросом: “Каким наш Президент видит будущее России?” И выбрал из Послания, на мой взгляд, ключевую фразу: “Россия должна быть среди самых развитых стран мира”. Я это интерпретирую в социально-экономической плоскости. Что значит “быть среди самых развитых стран мира”? Это значит – соответствовать им, во-первых, по уровню экономического развития и, во-вторых, по социальным показателям, прежде всего по уровню и качеству жизни. А надо ли нам быть среди самых развитых стран мира? Давайте взглянем на это с широких позиций. Куда сейчас идет человечество, все шесть с половиной миллиардов? Они идут к высотам цивилизации. Представьте себе бесконечную лестницу, уходящую куда-то за облака. Есть авангард, который идет впереди, – это развитые страны, миллиард с небольшим.
У них самый высокий уровень экономического развития, т.е. самое высокое производство ВВП на душу населения, а это значит – и самый высокий уровень реальных доходов. У них самые большие возможности будущего развития, самый высокий уровень образования и культуры, самая большая продолжительность жизни. Для всех стран авангард есть авангард, и все хотели бы на него равняться. Другое дело, что не все страны хотят повторять те шаги, которые авангард до этого совершал. Ведь не обязательно идти тем же путем.

России, как великой державе, надо иметь уровень экономического развития и уровень жизни не ниже, чем в самых развитых странах – в странах “семерки”. Россия должна стать в перспективе вровень с ними, и это реальная цель.

Каковы перспективы России по достижению поставленной цели?

Самая крупная колонна – развивающиеся страны. Наиболее развитая среди них – Бразилия. Но лидер среди развивающихся стран – это Китай. Он отстает от России и Бразилии по уровню экономического развития и по уровню жизни в 1,5-2 раза. Колонна поменьше – это страны с переходной экономикой, и лидером этих стран, безусловно, является Россия – самая большая страна с самой мощной здесь экономикой. И, наконец, арьергард – беднейшие страны, которые возглавляет Индия.

Уровень экономического развития – это ВВП на душу населения. Валовой внутренний продукт – это все товары и услуги, которые создаются в стране (без повторного счета). ВВП на душу населения в развитых странах составляет 20-40 тыс. долл. в год (по паритету покупательной способности). В России сейчас он составляет 12 тыс.
В Бразилии, где численность населения выше, чем у нас, ВВП на душу населения поменьше – примерно 10 тыс. долл., в Китае – около 7 тыс., в Индии – 4 тыс. Наиболее типичные цифры для развивающегося мира – это 6-10 тыс., для переходных экономик – 8-15 тыс., а для беднейших стран – 2-4 тыс. долл.

Сравнивают ВВП разных стран в одной валюте – в долларах. Есть два пути перевода национальных валют в доллары: на основе валютного курса или на основе прямого сопоставления цен, т.е. паритета покупательной способности (ППС). Дело в том, что рыночные валютные курсы зависят не только от соотношения цен, но и от уровня экономического развития, от разных рыночных факторов, а также от политики государства и колеблются в значительных размерах. Поэтому лучше взять за основу паритет покупательной способности. Примерные цифры: объем валовой продукции в США составляет 12 трлн долл., в Китае – более 8 трлн, в Японии – около 5, в Индии – около 3, в Германии – около 3, чуть меньше, чем в Индии, в Англии и Франции – приблизительно 1,9, в России и Италии – 1,7, в Бразилии – приблизительно 1,6 трлн. В этом году мы обошли Италию.

Теперь численность населения: в Китае проживает 1 млрд 300 млн человек, в Индии – 1 млрд 70 млн, в США – 300 млн, в Индонезии – 200 млн, в Бразилии – 170 млн, в Пакистане где-то 150 млн, в Бангладеш – 143 млн, в России – 142 млн.

Делим 1,7 млрд долл. в России на 142 млн человек населения и получаем 12 тыс. долл. ВВП на душу населения. Это экономический уровень России.

Стратегическая задача для России – за исторически обозримое время (за 20-30 лет – жизнь нынешнего трудового населения) по основным экономическим и социальным показателям войти в число самых развитых стран мира. Какими темпами должна развиваться наша страна, чтобы мы могли решить поставленную задачу? Ежегодный рост развитых стран в среднем составляет 2,5-3%, и вряд ли они будут развиваться быстрее. У них очень низкая норма инвестиций (их доля в ВВП) – 20% – и высокая доля потребления, к которой они привыкли. Значит, на фоне развитых стран минимальный ежегодный темп роста в России должен составлять 6%. В этом случае за 20 лет ВВП увеличится в 3,2 раза. 12 тыс. умножаем на 3,2, получается 38 тыс. Это приблизительно современный уровень США. Но в Соединенных Штатах за это же время экономика вырастет раза в полтора, что составит 60 тыс. Разница между двумя странами уменьшится: если сегодня она составляет 3,5 раза, то через 20 лет будет немногим больше 1,5.

Сегодня развитые страны с точки зрения уровня экономического развития можно поделить на две группы. Верхний уровень – это США, Япония, Германия, Великобритания, Франция, Италия, Канада – страны “семерки” (G7) и целая группа других развитых стран с ВВП на душу в 30-40 тыс. долл. Нижний уровень – Португалия, Греция, Испания, Израиль и другие с ВВП 20-30 тыс. долл. Причем нижний уровень развивается сейчас быстрее (по 3,5% в год), чем верхний (по 2,5% в год). В лучшем случае государства нижней группы за 20 лет увеличат в 1,9 раза ВВП на душу, что составит 38 тыс. долл. и больше, т.е. за 20 лет Россия вплотную подойдет к развитым странам мира по уровню экономического развития.

И если мы еще 10 лет будем развиваться такими же темпами, то по размерам ВВП Россия с 8-го места к 2015 г. обгонит Францию и Англию и будет на 6-м после США, Китая, Японии, Индии и Германии. К 2025 г. мы обойдем Германию по ВВП и займем 5-е место в мире.

В табл. 1 суммируются данные по уровню экономического развития на перспективу.

Таблица 1. Уровень экономического развития в странах G7 и России по долгосрочному прогнозу (валовый внутренний продукт на душу населения в тыс. долл. по паритету покупательной способности)

* Для G7 среднегодовой темп принят 2,5%, а для России – 6%.

Есть ли шанс у России к 2050 г. занять верхний уровень экономического развития?

Очень трудно заглядывать так далеко. Экономика постепенно все больше превращается в экономику знаний. А в России на образование тратится всего 3,5%, на науку – меньше чем 2%, на информационные технологии – 4,5%. Обобщая, можно сказать, что на создание экономики знаний у нас выделяется до 10% ВВП, а в США и других странах G7 – 25-40%. Экономика знаний дает прирост ВВП с меньшими инвестициями, и не исключено, что темпы роста развитых стран в далекой перспективе несколько ускорятся. Мы не знаем, как жизнь повернется, поэтому не будем гадать. Нужно отслеживать реальные тенденции.

Сейчас принято ранжировать страны по “индексу социального развития”…

Самый главный среди социальных показателей – “индекс человеческого развития”, или “индекс социального развития”, изобретенный под эгидой ООН. Этот показатель состоит из трех компонентов и характеризует качество жизни. Первый – уровень реальных доходов, второй – средняя продолжительность жизни, третий – уровень образования. По уровню реальных доходов Россия занимает практически то же место в мире, что и по уровню экономического развития, потому что в составе ВВП 60-70% составляет фонд потребления. К фонду потребления не относятся инвестиции – в России их доля сейчас низка, меньше 20%, – а также государственные расходы на оборону,
госаппарат, науку. У нас огромные госрасходы, и поэтому доля текущего фонда потребления немного ниже, чем в большинстве развитых стран и многих развивающихся странах. Но это не сильно влияет на показатели рейтинга. Скажем, среди 208 стран, по которым ведется статистика, мы сейчас, примерно, на 50-м месте по уровню экономического развития и, возможно, немного дальше по уровню реальных доходов.

Следующий показатель – средняя продолжительность жизни. У нас она очень низкая – менее 67 лет, а в развитых странах – около 78 лет. По этому показателю Россия занимает приблизительно 100-е место. Еще хуже дело обстоит со здравоохранением: в РФ очень высокая смертность, значительная часть населения (преимущественно в деревне) не имеет доступа к здравоохранению. По данным ВОЗ, мы здесь на 130-м месте. Эти два показателя – продолжительность жизни и уровень здравоохранения – тянут нашу страну назад. Зато по образованию Россия, хоть и сдает позиции в последние 15-20 лет, все же держится на 30-м месте.

В целом по индексу социального развития мы на 65-м месте. В перспективе нам нужно заниматься в первую очередь теми социальными областями, в которых мы отстали.
В США на здравоохранение тратится 16% ВВП, или 530 долл. в месяц, а в России – 4,8% ВВП, или около 30 долл. в месяц. Разница в 18 раз. Нам нужно коренным образом менять всю систему здравоохранения, снижать смертность. Из тех 2 млн 216 тыс. человек, что умерли в России в 2006 г., 1 млн человек должны были бы жить, если бы условия в России были на уровне развитых стран.

Мы сейчас внесли ряд предложений по реформе здравоохранения. Нужно разработать целевые программы, направленные на сокращение смертности от инфарктов, инсультов, травм, онкологических заболеваний и др. Наш план заключается в следующем: где-то к 2013 г. сократить смертность на 500 тыс. и выйти на уровень Польши, Бразилии и других стран с таким же уровнем экономического развития, а к 2025, может быть, к 2030 г. – сократить смертность на 1 млн. человек – до уровня развитых стран мира. Хочу привести прогнозы возможного повышения мировых рейтингов экономических и социальных показателей России (табл. 2).

Таблица 2. Место России в международных рейтингах среди 208 стран мира

Как, по-Вашему, изменится структура российской экономики в постиндустриальный период?

У нас уже сегодня в составе ВВП доля услуг составляет 60%, а товаров – 40%, доля промышленности уже ниже 30%. В ВВП и дальше будет понижаться доля сельского хозяйства и промышленности и расти доля услуг. Сейчас в России гипертрофирован один сегмент сферы услуг – торговля, ее доля в ВВП приближается к 20%. В торговле очень низкая производительность труда, множество всяких палаток, маленьких магазинчиков, магазинов с прилавками, где занята масса людей.

В России также явно переоценена доля финансового сектора, очень низка производительность банков: банки слабые, обороты “с гулькин нос”, а народу в финансовых организациях тьма.

В перспективе должны расти совсем другие сегменты сферы услуг: доля расходов и на образование, и на здравоохранение должна вырасти до 7-10% ВВП каждая, как в развитых странах. Сейчас в России учитель, человек с университетским дипломом, получает вдвое меньше промышленного рабочего, чего нигде нет. Врач-специалист, в том числе и хирург, у нас получает 12 тыс. руб. В Америке хирург зарабатывает минимум 200 тыс. долл. в год. Куда мы придем с такой оплатой труда? Расходы на науку необходимо поднять до 4% ВВП, а на развитие информационных технологий – хотя бы до 20%. Кроме того, в ближайшее время в России резко вырастет доля услуг в сфере туризма и страхования.

Основа постиндустриального общества – это экономика знаний. Поэтому наука, образование, информационные технологии, биотехнологии, связанные со здравоохранением, нанотехнологии – должны занимать до половины ВВП или около того. Речь идет о принципиальных качественных преобразованиях.

Может показаться, что предложенный мной темп развития в 6% в год недостаточен. С 1999 г. показатель ежегодного роста ВВП в России составлял 6,5%, а с 2003 г. – в среднем 7%. Но сейчас мы на 60% развиваемся за счет роста нефтяных и газовых цен и цен на цветные металлы, обеспечивающего большой дополнительный приток валюты в страну. А в перспективе российская экономика должна слезть с “нефтяной иглы” и стать хозяином своего развития.

Раньше приток валюты способствовал повышению темпов развития экспортных отраслей, но с 2005 г. рост экспортных отраслей захлебнулся, мы вышли на очень большой отбор нефти и газа. Сейчас эти отрасли растут на 2% с небольшим – нефть и меньше 1% – газ и маловероятно, что они будут расти быстрее. Россия вряд ли скоро начнет серьезно осваивать новые нефтяные месторождения в Восточной Сибири и на шельфе Сахалина. Для этого сначала надо создать инфраструктуру этого освоения. А главное – пробурить множество скважин. Нужны огромные затраты, а мы к этому совершенно не готовы.

С газом дело обстоит немного лучше: у нас есть Ямал, где можно добыть больше 100 млрд м3, Штокманское месторождение в Баренцевом море – еще 70 млрд, есть Ковыкта в Восточной Сибири, где возможная добыча тоже может составлять 70 млрд м3 газа, есть новые крупные месторождения на шельфе Сахалина. Но и здесь нужны инвестиции – десятки миллиардов долларов. Надо будет привлекать иностранцев, потому что на Штокмане глубина моря достигает 600 м, а у нас нет необходимых технологий для его извлечения. На Ямале придется создавать серьезную инфраструктуру, но мы к этому еще не приступали. А на материке, где сейчас идет добыча, крупные запасы уже вовлечены в разработку. Исходя из сказанного можно сделать вывод, что у нас пока отсутствует возможность повышения темпов развития за счет роста экспортных отраслей.

Структура российского экспорта очень неудачная: 40% – нефть, 20% – газ, 15% – черные и цветные металлы, 3% – лес, по 2% – уголь, зерно, уран и твэлы. 1% – необработанные алмазы, 2% – удобрения. Т.е. топливо, сырье, материалы составляют 85%. Поэтому экспорт сейчас не является движущей силой с точки зрения роста его физических объемов.

Мы думали, что с 2007 г. рост цен на нефть приостановится, потому что цена на нефть быстро росла. Если в 2002 г. она составляла – 22 долл., в 2003 г. – 35 и затем прибавлялась по 10 долл. в год, достигнув в 2006 г. – 63 долл. В 2007 г. цена, наверное, повысится до 68-70 долл.

Огромный приток валюты обусловил быстрый рост заработной платы по 20-25% в номинальном выражении и 10-11% в реальном выражении. Все денежные доходы в реальном исчислении также росли по 10-11% в год. Это привело к ежегодному росту торговли на 10-12% в год. Торговля, занимая высокий удельный вес в ВВП, толкает наш экономический рост.

Второе: из-за больших валютных поступлений (экспорт в 2002 г. – 107 млрд долл., а 2007 г. – ожидается 360 млрд долл.) быстро растет бюджет. А что такое расходы? Это бюджетные услуги. Услуги федерального бюджета составляют 15% всего валового продукта.

В прошлом году бюджет номинально вырос на 35%, а реально – на 15% или даже больше. Это тоже ускоряет рост ВВП, в том числе и по сравнению с промышленностью.

Поэтому в прошлом году промышленность выросла на 3,9%, а валовой продукт на 6,7%. Такое опережение стало возможным главным образом за счет торговли и бюджетных услуг, которые из-за притока валюты росли особенно быстро.

В 2007 г. к притоку валюты от экспорта добавились иностранные инвестиции – не только прямые, которые по сравнению с прошлым годом выросли в два раза, но и кредиты. Во многом за счет этих инвестиций развивается промышленность. В 2007 г. она вырастет на 6% – больше, чем в прошлом году.

Если подвести итог, то наше развитие примерно на 60% связано с ростом экспортных цен и притоком валюты. И из 7% ежегодного роста за счет высокой внешнеэкономической конъюнктуры рост составляет около 4%, а за счет внутренних факторов – только 3%. И это понятно, ведь норма инвестиций в России в прошлые годы составляла 16-18% и была чуть не ли не самой низкой в Европе. При такой норме инвестиций никому не удавалось за счет внутренних факторов устойчиво расти более чем на 3% в год. Чтобы развиваться по 6-7%, норма инвестиций должна составлять, как показывает опыт многих стран, примерно 35%. Таким образом, за счет внутренних факторов мы сейчас развиваемся приблизительно на 40%.

Понятно, что практически единственным для России средством экономического развития за счет внутренних факторов являются инвестиции, объемы которых в настоящее время явно недостаточны. Какие меры необходимо предпринять по формированию рынка капитала?

Развитие на 3% в год предполагает выполнение следующего условия: доля инвестиций должна составлять от 16 до 20% ВВП, и эти инвестиции должны эффективно использоваться. Если мы хотим достичь уровня в 6%, то доля инвестиций должна составлять 35% от ВВП. В Китае, который развивается по 10% в год, этот показатель – 46%, это уже перегрев, развитие идет за счет благосостояния населения. Сейчас китайское руководство хочет уменьшить долю инвестиций, несколько снизить темпы развития и заняться решением социальных проблем. У них это называется процессом гармонизации.

В России нужно создать рыночную инфраструктуру инвестиций – фонды “длинных денег”. А пока ее нет, Центральный банк мог бы организовать целевые инвестиционные кредиты коммерческим банкам на выгодных условиях. Тогда мы сможем обновить фонды. У нас средний возраст оборудования – 19 лет, надо выкинуть все это старье.

Отсутствие развитой инфраструктуры также не позволяет нам быстрее развиваться. Один пример: я недавно приехал с Дальневосточного форума, где выступал генеральный директор крупнейшей российской угольной компании. Они вынуждены значительную часть угля экспортировать через Европу, потому что в портах Дальнего Востока нет соответствующих угольных терминалов. Сейчас сами они строят в порту Ванино огромный угольный терминал, но до Ванино уголь нужно везти на поезде, а там Кузнецовский перевал, через который поезд с углем по однопутке будет ползти как черепаха. Нужно строить Кузнецовский тоннель. Пока он не будет построен, о дополнительном крупном экспорте угля из России говорить не приходится. Представляете, какие деньги нужны на создание инфраструктуры!

На решении каких проблем в настоящее время необходимо сосредоточить внимание в первую очередь?

В нашей стране есть еще несколько крупных источников экономического роста. Во-первых, у нас очень велика доля государства в валовом продукте -около 60%. Доля бюджетных и внебюджетных фондов сейчас составляет почти 40% ВВП, государственными являются “Газпром”, “Аэрофлот”, РАО “ЕЭС России”, “Российские железные дороги”, “Связьинвест”, оборонные и многие другие предприятия. И государственная собственность на 35-40% убыточна, растет плохо, потому что государство – не коммерсант, в его функции не входит коммерческая деятельность. У государства, как сказал В.В. Путин, должна быть собственность для выполнения государственных задач. Есть государственная задача – безопасность страны, следовательно, стратегические оборонные предприятия должны быть у нас в государственной собственности. Другая госзадача – инфраструктура, и поэтому железные дороги, основные автомобильные дороги, взлетные полосы, трубопроводная система, ЛЭП должны быть государственными. Кроме того, у государства имеются социальные функции, никто не предлагает сделать Большой театр или МГУ частной лавочкой. В любом случае доля государственной собственности будет достаточно велика.

Какой она должна быть? Как показывает мировой опыт, 20-30, но не 60%. Значит, если 30% госсобственности передать в частные руки за большие деньги (если это приличная собственность) или за небольшие (если она убыточная), то темпы развития РФ существенно возрастут. Я думаю, приблизительно на 2% в год.

Т.е. новая приватизация даст еще 2%?

Совершенно верно. В то же время в России нет государственного банка, который решал бы те же задачи, как ЭксИм-банк в США и аналогичные банки и госстраховые компании в других развитых странах. Скажем, мы проигрываем тендеры на изготовление гидротурбин для гидростанций для других стран. Какая страна выпускает гидротурбины лучше? Братская ГЭС, Саянская ГЭС – никто никогда не строил ничего подобного. При этом мы предлагали цены в полтора раза ниже, а выигрывает, например, General Electric. Почему? А потому что General Electric предлагает очень выгодный кредит, а мы просим предоплату, чтобы купить материалы для изготовления гидротурбин. Кто дает кредиты от имени США? ЭксИмбанк – это бюджетные деньги. В России же у государства лежит 600 млрд долл. без движения.

Мы совершенно не занимаемся продвижением отечественных товаров за рубежом, как это делают другие страны. В Италии, Франции, Германии есть государственные банки и страховые компании, которые страхуют риски.

В России не имеется ничего подобного, и нам нужно укреплять государственную собственность там, где ее нет, для выполнения госзадач. Внешторгбанк должен был бы этим заниматься, а он вместо этого собирает деньги с населения, выдает потребительские кредиты, конкурируя с коммерческими банками, что для госбанка, по-моему, недопустимо.
В сфере частного бизнеса тоже много убыточных предприятий – 25-30%. Это следствие приватизации, которая была полубесплатной и внерыночной. Какие-то ловкие собственники через подставные фирмы скупили советские предприятия с изношенными фондами, выпускающие устаревшую продукцию. Такое предприятие может прекрасно работать и приносить прибыль, но сначала надо оснастить его современным оборудованием, обновить продукцию. Однако на это у так называемых собственников (это “неэффективные собственники”) нет денег. Рабочие на предприятии влачат жалкое существование, получают низкую зарплату, хотя собственники при этом получают неплохой доход.
Предприятие недоплачивает налоги, в том числе в региональный бюджет, но его нельзя закрыть, потому что люди, которые хоть как-то пристроены, потеряют работу. Что в этом случае следует делать? Надо продать его эффективным собственникам – дать налоговые льготы для покупки – или, в крайнем случае, закрыть, как закрыли 40% нерентабельных шахт. Этим должно заняться государство.

Третье: нужно быстрыми темпами развивать малый и средний бизнес. У нас малый бизнес дает всего 11% ВВП, а в рыночных странах – 40% и больше. В Польше доля малого бизнеса намного больше, чем в России.

Малый бизнес – это бизнес, который создается на средства граждан. Человек кровью и потом заработал деньги, и, вместо того чтобы пойти в магазин и купить водки, он открывает автомастерскую. Открыл мастерскую, но спроса нет, потому что владельцы иномарок обращаются в фирменные мастерские, а “Жигули” их владельцы ремонтируют сами. И человек остается без работы. Две трети предприятий малого бизнеса разоряются в течение первых трех лет. Скажите: можно ли с них брать налоги в это время? Во всем мире есть налоговые льготы для малого бизнеса. Вот если предприятие выживет и начнет приносить доход, можно облагать его налогом.

Самое главное – малый бизнес дает до 80% всех инноваций. Кто придумал персональный компьютер? Стивен Джобс и его партнер собрали его в гараже. Кто придумал фирму Cisco? Муж-электронщик, которого жена попросила соединить Apple и IBM. Он сделал интерфейс, и с этого все пошло. Главные мировые достижения рождались в основном в малом бизнесе.

Во всех странах есть инкубаторы для малого бизнеса: ты можешь снять помещение по льготной цене, тебя бесплатно (за счет местных властей) обучат вести бизнес. Если на первых порах ты не можешь позволить себе нанять секретаршу, тебе предоставят возможность пользоваться централизованной секретаршей и т.д. Миллиардер Майкл Делл, компьютерная компания которого сейчас является ведущей в мире, начинал с малого бизнеса. Он был студентом, и у него родилась идея, которую он воплотил в жизнь через инкубатор малого бизнеса в Остине, в Техасе.

Четвертый важный момент: надо включить социальные факторы экономического роста. А у нас 85% всех налогов берется с бизнеса – с низкой зарплаты много не возьмешь. Налога на недвижимость и землю у нас для граждан практически нет, богачи стараются поменьше платить налоги, и им это удается.

Если Вы спросите любого человека на Западе, почему он так много работает, почему не уходит в отпуск, старается найти вторую работу, он ответит: “Чтобы оплатить жилье”. Он живет в коттедже или в приличной квартире и платит за это 30% своего дохода. Жилье куплено “на вырост”, с учетом того, что его владелец будет зарабатывать больше. И это его стимулирует. А у нас доплачивает государство – в Москве доплата составляет 46% квартплаты. Какой стимул трудиться?

Следовало бы поставить в центр социальных реформ реформу заработной платы и повышать ее с одновременным переходом на накопительные пенсии, на рыночные цены за использование жилья и коммунальных услуг, введение налога на недвижимость.

Пятый фактор – территориальный. Подавляющая часть регионов РФ – дотационные. В мире нет худшей экономической системы, чем дотации. Это антисистема, которая тормозит развитие. Нужно большую часть регионов перевести на самофинансирование. Их доходы должны покрывать расходы. Уже сейчас у 70% регионов доходы перекрывают расходы, но государство берет с этих доходов так много, что регионы становятся убыточными, а их руководители – просителями. Вместо того чтобы заниматься своим регионом, они ходят по московским кабинетам с протянутой рукой. Каждый квартал им приходится доказывать, что, скажем, повысили цены на электроэнергию или коммунальные услуги, а в бюджет региона это не заложили, и они несут убытки, и т.д. Вот такая крайне вредная экономическая система.

Какую роль в этой ситуации играют внешнеэкономические факторы?

В ближайшие годы внешняя торговля в России может превратиться в главный тормоз экономического развития страны. Экспорт у нас составляет 30% ВВП. Когда ВВП растет на 6-7%, а экспорт – на 2% (если не будет роста цен на нефть и газ), это тянет все назад. Мы хотим за 20 лет увеличить ВВП в 3,2 раза. При нынешней структуре экспорта он за то же время может вырасти вряд ли больше чем на 10-20%.

Экспорт должен быть стимулом, который толкает экономику вперед. Поэтому нам нужно провести диверсификацию экспорта, срочно принять закон, предусматривающий льготы для экспортеров готовой продукции и услуг, особенно высокотехнологичных, и введение дополнительных налогов на экспорт сырья и топлива. Недавнее введение пошлины на вывоз круглого леса – шаг в правильном направлении.

В Индии закон о стимулировании экспорта готовой продукции был принят еще в начале 1990-х гг. и дает замечательные результаты.
В частности, он дал толчок офшорному программированию, и сейчас Индия экспортирует программы для ЭВМ на сумму 24 млрд долл. в год, вчетверо выше экспорта военной продукции России.

В этой сфере следует проводить селективную политику. Я уже писал, что у нас экономическая политика во многом фискальная, а не стимулирующая. Главную роль в ней играет не Минэкономики, которое должно отвечать за развитие, а Минфин. А.Л. Кудрин, которого я давно знаю и которому симпатизирую, – большой умница. Но в данном случае – место определяет положение человека. Он не хочет никаких исключений, никаких налоговых льгот, потому что это “черные дыры”, через которые могут утечь деньги. Никто не верит в эффективность бюджетного контроля. Пусть будет хуже, но пусть все платят одинаково, а что из-за этого сдерживается развитие – что же делать, таковы реалии.

Кроме того, нам нужно коренным образом изменить политику по отношению к курсу рубля. Мы находимся в крайне опасном положении – курс рубля непрерывно укреплялся при относительно высокой инфляции, он явно завышен, по моим расчетам, раза в 1,5. Это сильно стимулирует импорт товаров в Россию. За первое полугодие 2007 г. экспорт вырос менее чем на 10%, а импорт – на 40%, в том числе из стран дальнего зарубежья – на 50%. Это значит, что импортные товары вытесняют отечественную продукцию: идет деградация легкой промышленности, на 40% завозится продовольствие, во многом заместили продукцию машиностроения, химической промышленности и т.д. Будучи в Хабаровске, я спросил, какой машиностроительный завод могу посмотреть, мне интересно. Но мне сказали, что ни одно машиностроительное предприятие города, который раньше был одним из центров машиностроения, хорошо не работает. Из трех судостроительных заводов два совсем не работают, третий на грани закрытия. Есть, правда, небольшое электротехническое производство, они вроде бы что-то начинают делать. Так дела обстоят не только в Хабаровске.
И на этом фоне – огромный приток относительно дешевого импорта. Кроме того, укрепление рубля мешает диверсифицировать экспорт – он делает невыгодным экспорт готовой продукции.

Какие факторы Вы считаете решающими при разработке стратегии экономического роста?

Главное – не цели наметить и темпы придумать. Важно понять структуру и движущие силы, условия и факторы экономического и социального развития. Если говорить о рисках, я Вам отвечу так: капиталистические страны научились жить без кризисов перепроизводства. Если Вы вспомните недавнюю историю – 1950-е, 1960-е, даже 1970-е гг., в этих странах бывало падение ВВП и промышленности по 5-7% в год. Сейчас рецессия – 0%, если минус 1% – плохо дело. Конечно, отдельные сферы и отрасли при кризисе сокращаются (строительство, металлургия, автомобилестроение и др.).

Но они не умеют пока избегать финансовых катаклизмов, причины которых коренятся в финансовой системе мира. Финансовая система – это худшее, что есть в мировом хозяйстве. Что означает изменение курса доллара по отношению к евро на 60% (с 0,9 до 1,45)? Представьте, какую потерю прибыли получили те, кто работает на рынок США, и как это стимулирует экспорт из США. При таких колебаниях возникают большие трудности. Во многом благодаря заниженности курса китайского юаня по отношению к другим валютам Китай заполонил весь мир своими дешевыми товарами, вызывая деградацию легкой промышленности и многих других отраслей в отдельных странах.
Нам надо слезать с “нефтяной и газовой иглы” и создавать более устойчивые условия и факторы роста, т.е. жить за свой счет. Нужно, чтобы темпы развития страны зависели от нас с Вами, а не от “дяди”. Тогда мы будем меньше подвержены влиянию мировых кризисов, в том числе финансовых. Сейчас внешний долг предприятий, организаций и банков РФ приблизился к 400 млрд долл. благодаря огромному притоку иностранных инвестиций. Это колоссальная сумма – треть ВВП. При этом госдолг России сокращен до 45 млрд долл. и подавляющая часть долга – децентрализована по предприятиям и организациям.

“Газпром” приблизительно должен 46 млрд, “Роснефть” – больше 30 млрд. И многие частные организации влезали в долги. Они разместили на западном рынке огромное количество корпоративных облигаций, и это тоже долги.

Почему так происходит? Потому что в России нет заемных фондов “длинных денег”, и, к сожалению, государство этой проблемой не занимается. Вот смотрите: долг “Газпрома” – 46 млрд в среднем под 8% годовых, а золотовалютные резервы страны в год дают доход в 3%. Почему бы под обеспечение золотовалютных резервов Центральному банку не дать Газпромбанку и другим банкам заем в 46 млрд, а те, в свою очередь, дадут “Газпрому” под 6% годовых. “Газпром” не был бы должен никому из иностранцев и сэкономил бы деньги, а государство на этом заработало бы. Долг в 400 млрд долл. – это более 30 млрд долл. ежегодных отчислений за рубеж в виде процентов, отъем этих средств из ВВП, а значит – из фонда потребления населения и из инвестиций. Хорошо ли это, когда у государства без использования в руках находятся валютные резервы в 600 млрд долл., в том числе золотовалютные резервы – более 450 млрд долл.?

Одним словом, ставка на собственные силы, на собственное развитие, за счет своих источников роста – путь в будущее для России.