Журнал “Аккредитация в образовании”, №23, июль 2008 г.
Современный западный футуролог Элвин Тоффлер указывает на тенденции будущего, и среди них, во-первых – трансформация времени, в котором мы живем. Оно ускоряется, уплотняется, становится режимом жизни он-лайн, в котором жизненно важные решения надо принимать молниеносно, без раскачек. Второе – изменение пространства, когда буквально всё оказывается рядом, касается ли это общения посредством Интернета или физических перемещений из одной точки нашей планеты в другую. Наконец, третье – новая роль знаний внутри новой структуры пространства и времени. Речь уже идет не только и даже не столько о “простой” передаче информации, люди вынуждены обмениваться не информацией как таковой, которой слишком много, а целыми пакетами смыслов и ценностей. В современной экономике знание уже стало реальным фактором капитализации. Информация-знание-мудрость-смысловые поля – именно здесь, а не в необъятных потоках товаров, услуг или капитала, сейчас куются конкурентные и стратегические преимущества завтрашнего дня. Поэтому не случайно мы обратили внимание на тему «Образование: контуры будущего». Что ждет систему высшего профессионального образования в ближайшие 10-15 лет? Об этом наш корреспондент побеседовал с генеральным директором Института экономических стратегий РАН, президентом Международной академии исследований будущего, профессором, доктором экономических наук, академиком РАЕН А.И. АГЕЕВЫМ.
– Александр Иванович, система высшего образования в России сталкивается сегодня с различными проявлениями качественных изменений, часть из которых характерны и для других стран, но в основном проблемы образования в России обусловлены особенностями ее экономического развития. Как влияют экономические процессы в стране на состояние высшего образования?
– Начнем с того, что противоречивы сами экономические процессы. Есть застойные очаги, а есть и сектора экономики, которые стремительно развиваются, например телекоммуникации, финансовые услуги. То же происходит в сфере образования. По-прежнему высок спрос на такие специальности, как менеджмент, финансы, кибернетика, право, с другой стороны – явное «зависание» выпуска, например, инженеров или техников, строителей или кадров для гуманитарной науки. Можно разглядеть и тенденцию перепроизводства ряда специальностей, а при запуске национальных проектов, например, Урал Полярный, дефицит надлежащих специалистов выступает серьезным для них ограничителем. Одним словом, налицо дисбаланс спроса и предложения на рынке труда. Он будет обостряться с каждым годом. Проблема еще сложнее. Ведь профессиональные образовательные учреждения решают не только задачи подготовки профессионалов к еще неочевидным потребностям экономики, но и берут на себя задачи общекультурного образования, проводя социализацию выпускников общеобразовательных школ. Ощущая кадровый голод, ведущие крупные корпорации или создали заново, или восстановили деятельность различных центров переподготовки кадров, повышения квалификации. Сектор корпоративного образования будет развиваться и дальше.
– Чем занимается Институт экономических стратегий?
– ИНЭС действует по нескольким направлениям. Первое – исследования и разработки. Речь идет, прежде всего, о стратегических и прогнозных проектах для страны, регионов, корпораций. В ИНЭС созданы программные комплексы новейшего поколения для решения исследовательских и прикладных задач. В год мы реализуем несколько проектов для региональных администраций и федеральных ведомств. Ведутся серьезные исследования по теории сложности. Второе направление – издательская деятельность. Мы издаем порядка 70 книг в год и 20 выпусков журналов системы «Экономические стратегии». В – третьих, ИНЭС проводит активную консалтинговую работу. Она опирается на разработанные нами программные комплексы «Стратегическая матрица компании» и «Корпоративная диагностика». Среди пользователей консалтинговых услуг – ведущие российские и зарубежные фирмы. В-четвертых, мы занимаемся подготовкой высших руководителей как по программе МВА, так и по серии программ с международной аккредитацией. Кроме того, проводим различные коммуникационные мероприятия как в России, так и за рубежом, в центре которых – Глобальный стратегический форум.
– В некоторых исследованиях высказывается мысль, что прямая ориентация вузов на подготовку специалистов, нужных именно сейчас, не корректна, так как не учитывает среднесрочные и долгосрочные прогнозы развития. В связи с этим важность для системы ВПО приобретают экономические прогнозы. Что ожидает систему профессионального образования в 2017 году?
– Многие черты 2017 года заложены уже сейчас. Так, завершится оформление участия РФ в Болонском процессе. Хотя можно ожидать, что, стандартизируясь, наши лидеры образования сохранят свое своеобразие. Все-таки любые стандарты исходят из общепринятой практики, а модели совершенства нарабатываются индивидуально. В период до 2017 года будет ощутима так называемая «демографическая яма», когда произойдет естественная убыль молодежи студенческого возраста как результат спада рождаемости начала 90-х годов. Как следствие резко обострится борьба за абитуриента. Кроме того будет активно развиваться консолидация образовательных систем и организаций, наподобие создания федеральных университетов – Южного и Сибирского, возможно, появятся отраслевые вузы – вскоре возникнет федеральный ядерный университет на базе МИФИ, нечто подобное появится в сфере космоса, авиации. В этот период произойдет нарастание международных обменов, мы увидим более активную вовлеченность вузов в научную деятельность. Дополняя процесс консолидации, произойдет сокращение влияния негосударственных вузов. Продолжится развитие образовательной деятельности в академических институтах, доказавших свою конкурентоспособность. И что немаловажно, Россия будет все больше экспортировать образовательные услуги, и эта сфера имеет шанс в перспективе сравниться если не с экспортом нефти, то по крайней мере вооружений.
Новшества в образовании будут вызываться и тем, что благодаря информационно-коммуникационным технологиям удерживать конкурентные преимущества в большинстве отраслей подолгу невозможно. Отсюда – неизбежность постоянного инновационного поиска. Добавьте к этому растущие экологические требования. В той или иной форме нематериальные, неосязаемые активы составляют до 90% всех активов западных корпораций. У нас пока менее 10%. Но объективно эпоха, когда основные экономические потоки базировались на нефти, уходит в прошлое. По разным прогнозам в период с 10-го по 20-й год начнется спад добычи нефти. В это же время будет происходить массированный переход к альтернативной экономике. Это не только экономика водородная, но и экономика гибридная, газ и этанол, солнечная энергетика и так далее. Таким образом, мировая экономика будет переходить на новую энергетическую базу. Все эти глобальные процессы так или иначе коснутся системы образования, спектра востребуемых специальностей и форм и методов подготовки кадров. В любом случае, как заметил А.Кабаков, «будущее будет гораздо хуже, чем нам хотелось бы, но гораздо лучше, чем оно могло бы быть».
– Наверное, можно отметить не только положительные тенденции будущего, но и вызовы времени, к которым относится экспорт выпускников, так называемая «утечка мозгов», которая при налаживании системы признания российских дипломов за рубежом может приобрести угрожающие масштабы. А Вы как считаете?
– К сожалению, это не тенденция, а факт сегодняшнего дня. Ряд специальностей «выметается» на экспорт практически полностью. Например, программисты, математики, физики, биологи. Запущен этот процесс был еще в конце 80-х годов прошлого века, когда были сняты многие формальные ограничения, и на Запад хлынула волна наших специалистов. Тогда страна потеряла огромное количество квалифицированных кадров, десятки и сотни тысяч – в зависимости от отрасли. Нужно учесть, что за 90-е годы страна потеряла примерно четверть технологий, за начало нового века – еще примерно 10 процентов. Это означает, что процентов 40 технологического потенциала, то есть умений, способностей нашего кадрового ресурса в изготовлении продукции, безвозвратно утрачены. Не все из этого, конечно, достойно слез, но произошла серьезная деградации науки и научно-технологического потенциала в целом. Жизнь однако пестрая. И сегодня есть отдельные примеры возвращения тех, кто уехал раньше. Не все сумели добиться успеха на Западе, и многие сейчас уже понимают, что там есть определенный предел карьерного роста. Большинство заняли какую-то нишу, которая вряд ли удовлетворяет их амбиции, но при этом получили опыт, приобрели связи. И сейчас мы наблюдаем активный обмен наработанным багажом информации. Это позитивная тенденция. Нельзя не отметить также, что многие западные корпорации создали именно в России свои научно-технические центры, например, «Боинг», IBM, а вступление России в ВТО, которое, возможно, случится в этом году, эти тенденции сделает еще более очевидными.
– Что можно сказать по поводу проблемы образования 2014 года, когда на рынок труда выйдут и пятилетние специалисты и четырехлетние бакалавры?
– Мы проводили исследования восприятия работодателями различных дипломов и обнаружили довольно интересную вещь. Тонкость между специалистом и бакалавром и сейчас не различима для рынка и вряд ли здесь возникнет проблема. Любой выпускник является полуфабрикатом и рынок его должен «дотренировать». Общая проблема в том, что уровень образования упал. Сейчас принципиально другая эпоха, да и как можно адаптировать систему образования под рынок, когда рынок в части спроса сам не знает, что ему нужно? Поэтому не случайно в дополнение к высшему образованию развилось огромное количество курсов повышения квалификации, и в резюме соискатели указывают не только основное образование, но и с десяток различных курсов и тренингов.
– Что Вы думаете о доступности хорошего высшего образования? Не складывается, ли сейчас новая элита, способная платить за хорошее образование большие деньги и нет ли угрозы превращения элитного образования в элитарное, т. е. закрытое, только для своих? Как этот вопрос решается в других странах?
Любой качественный ресурс всегда малодоступен, образование здесь не исключение. Вопрос лишь в том, чем огорожена эта малодоступность. Если конкурсом талантов, то это здоровая ситуация. Если состязанием «денежных мешков» и «связей» вне зависимости от дарований, то неизбежно вырождение самой образовательной среды, от которой пострадают и дети «элиты». Любопытно однако, что нет жесткой зависимости величины затрат на образование от его качества. В образовании огромное значение имеет фигура бескорыстного профессионала учителя. Рынок еще не перепахал мотивации учительства до такой степени, чтобы все устремились в те вузы и школы, где платят больше. Жизнь дозволяет более пластичные сюжеты. Разумеется, надо иметь в виду и более сложную конфигурацию ситуаций, когда «барьер входа» в учебное заведение состоит и из экономических, и творческих факторов.
И во Франции, и в Великобритании, и в США мы найдем более или менее престижные вузы, сеть частных школ. Некоторые из них издавна выполняют роль «инкубаторов элиты». Но при всей важности родовистости происхождения демократическая среда систем образования нацелена на выявление и поддержку талантов, на обновление и повышение качества элит вне зависимости от стартового благосостояния человека. В этом смысле в России ситуация развивается несколько патологично. На известные осколки «блата» советской эпохи наложились новые критерии, так сказать, новорусского нахрапа. В жизни однако и через асфальт пробиваются ростки… Хотя давняя мысль о том, что «талантам надо помогать, бездарности и так пробьются», сохраняет актуальность и поныне.
– В одном из выступлений Вы произнесли такую фразу: «Умному человеку и астрология на пользу, глупому – и Библия во вред». И все же, способно ли высшее образование сделать человека умным, компетентным, повысить уровень его развития?
– Результат любого высшего образования – сочетание множества факторов. Разные люди ходят в одни и те же аудитории, но один запоминает из ста сказанных профессором слов – два, другой ничего, а третий может все повторить дословно, да еще и творчески развить. Многое зависит от мотивационной структуры самих студентов. Есть и те, кто приходит в вузы, мотивируясь идеями, далекими от познания. Не случайно еще в 70 -е годы Солженицын называл их «образованцами», а все это явление – «образованщина». Если у человека не развита мотивационная составляющая и он «нацелен» на распитие пива в стенах вуза, трудно от системы образования ждать чудес. Не менее половины молодежи студенческого возраста разделяют ценности поколения DUXless, когда нет ни целей, ни стремлений, ни мечты. С молодежью очень слабо работают на предмет раскрытия их способностей. Могу привести пример, когда психолога пригласили к юноше, который ничем в жизни не интересовался. Выяснилось, что удовольствие ему доставляет процесс наведения чистоты на оконных стеклах. Теперь у юноши крупная фирма в области промышленного альпинизма, занимающаяся очисткой окон от пыли. Человек нашел себя, но ведь для этого нужно, чтобы с ним поработал специалист.
____________________________________________________________________________________
Визитка:
Агеев Александр Иванович – генеральный директор и основатель Института экономических стратегий РАН, президент Международной академии исследований будущего, заведующий кафедрой Государственного университета МИФИ. Доктор экономических наук, профессор, действительный член Российской академии естественных наук, Европейской академии естественных наук, член Союза писателей России и Союза журналистов России. Президент Интеллектуального клуба «Стратегическая матрица», президент Российского отделения Международной лиги стратегического управления, оценки и учета. Окончил МГУ им. М. В. Ломоносова, очную аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений АН СССР, Академию народного хозяйства при Правительстве РФ, Кингстонскую школу бизнеса (Великобритания) – все с отличием, стажировался также в США и Южной Корее. Сферы научных интересов – стратегическое управление на корпоративном, региональном и государственном уровне, прогнозирование, инновационные стратегии, международные стандарты менеджмента, инвестиций, образования, проблемы конкурентоспособности, программные комплексы. Более 200 научных, публицистических и литературных публикаций. Опыт работы – Академия наук СССР, Министерство внешнеэкономических связей России, авиакосмическая и атомная индустрия, телекоммуникационный сектор, энергетика, банковская деятельность. Преподает авторские программы в МИФИ, Высшей школе бизнеса МГУ им. М.В. Ломоносова, Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, Институте экономических стратегий.