Деньги и благотворительность, №73, июнь 2010.
Беседовала Юлия Юдина
Клуб православных предпринимателей был создан в 1996 году по благословению патриарха Алексия II. «Это были состоявшиеся люди, пионеры рыночной экономики, которые прекрасно понимали, что несоблюдение моральных норм в бизнесе оборачивается многими бедами», – вспоминает президент клуба Александр Агеев. Теперь эта организация занимается разработкой стандарта социальной ответственности бизнеса – на западной основе, но с примесью духовности. Что такое КСО в православном понимании, г-н Агеев рассказал корреспонденту «ДиБ».
Русская православная церковь заявила о выделении благотворительности в отдельное направление деятельности. Какую роль играет благотворительность в работе клуба православных предпринимателей?
Благотворительность – одно из ключевых направлений работы клуба. Она разворачивается через программы членов клуба. Это довольно обширный круг постоянных забот о неустроенных детях, военнослужащих, заключенных, деятелях искусства, ветеранах войн и труда. Особое внимание уделяется вопросам благоукрашения монастырей и участию в международных проектах, в частности в рамках Года России и Франции.
Ярким примеров благотворительных программ членов Клуба является строительство храма-часовни «Всех Святых в земле Российской просиявших» в Московском парке Победы Санкт-Петербурга. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир освятил храм-часовню 7 мая 2010, а в День 65-й годовщины Победы в Великой Отечественной Войне в память жертв блокады Ленинграда прошла первая литургия.
У каждого члена клуба есть свой круг благотворительного попечения.
Клуб православных предпринимателей занимается разработкой Стандарта социальной и духовной ответственности бизнеса и создании системы независимой экспертизы и поддержки благотворных инновационных проектов, исследований, издательских программ, формирование рейтинга социально-ответственных предприятий РФ. А чем не устраивают существующие стандарты КСО? Кроме того, стандарт, о котором говорится в интервью, основан на западном образце (как, впрочем, и все остальные). Будет ли привнесена российская специфика, и в чем она выражается?
Существующие стандарты КСО сыграли важную роль в том, что обратить внимание бизнеса на вопросы, которые за пределами упрощенного понимания сути бизнеса. Вспомним ту оголтелую практику и флер прикрывающих ее «теорий», в которых только прибыль, только успех любой ценой считались квинтэссенцией перехода к рынку. Эта беда не только российская, а общемировая. Но мы любим рваться в мировые лидеры, преуспели во многом и здесь, в экспансии безответственной предприимчивости.
Стандарты – это лучшие практики, которые сначала появляются в единичных экземплярах, затем тиражируются и, наконец, становятся естественным, достойным подражания шаблоном деловой деятельности, закрепляясь как стандарт ISO или других регуляторов мирового бизнеса. Подходы к облагораживанию деловой активности имеют весьма интересную историю. С заблуждением, что «дело бизнеса – лишь прибыль», боролись в человеческой истории и государство (как минимум – через налоги, как максимум – через национализацию), и общество, формировавшее свои критерии репутации (вспомните, как брезгливо покинули Остапа Бендера молодые комсомольцы, когда он стал бахвалиться своим миллионом), и сами предприниматели, восходившие от примитивных мотиваций к более высоким (здесь можно сослаться на успешного «поглотителя бизнесов» – героя Ричарда Гира в «Красотке», который вдруг прозрел и осознал недобропорядочность своего прежнего делового стиля).
В 2000-е годы в систему стандартов технического регулирования, менеджмента качества стали все очевиднее привноситься элементы, отражающие общественные эффекты деловой практики. Проект стандарта ISO 26000 манифестирует начало интегрирования внешних пожеланий (государства и общества) к бизнесу в саму его «мотивационную кухню».
Ведь одно дело заявить в миссии компании, что она задумывается об экологии и социальном служении в своей продуктовой нише, а другое закрепить это в управленческих технологиях, в системах показателей, стимулирования, отчетности перед стейхолдерами. Этот стандарт сейчас активно прорабатывается в недрах ISO. Но главное в том, что он является «заготовкой», предназначенной для дальнейшего адаптирования к нуждам конкретных организаций и с учетом страновой специфики. Здесь надо иметь в виду, что каждая организация внедряет стандарт социальной ответственности, сообразуясь с собственной спецификой, но следуя общим алгоритмам применения стандарта. Наш клуб рассмотрел проект стандарта ISO26000 и решил, что он вполне пригоден как стартовый импульс для перевода дебатов о корпоративной социальной ответственности в систему управления развитием бизнеса. Но мы сделали ряд важных новаций. Главная из них – расширение понятия ответственности от социальной до духовной. Если социальную ответственность можно как-либо измерить на основании национальных или международных нормативов, то духовная ответственность восходит к совести собственника и руководителя.
Важным современным прецедентом, описывающим суть этой категории, служит «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании», разработанный недавно РПЦ. Но до сих пор система регулирования деловой активности и требования морального толка были все-таки обособлены, относя последние к чему-то факультативному. Были и попытки представить социальную ответственность ограниченно, как выполнение налоговых обязательств перед государством. Иногда сохранение рабочих мест выдавалось за главную добродетель. Это, разумеется, важный компонент социальной ответственности, отнюдь не призывающий к поощрению лентяйства или иждивенчества работников. Но лихая легкость, с которой многие руководители предприятий с началом кризиса в 2008 году пошли на сокращение работников, пренебрегая другими, менее болезненными антикризисными мерами, показали, что даже такие «азы» социальной ответственности слабо усвоены российским предпринимательством.
Или возьмем примеры Саяно-Шушенской катастрофы и на шахте Распадской. Преступное пренебрежение нормами безопасности в угоду якобы экономической эффективности обернулось десятками жертв. И госрегулятор, и собственники допустили, как минимум, преступную халатность. И маловероятно, чтобы они вообще мыслили в процессе управления в терминах и личной, и социальной ответственности. И очевидно, что «детектор ошибок» в их сознании, тоже дремал.
Поэтому стратегически важно совершить интеграцию надправовых видов ответственности в единый Стандарт, сочетающий ответственность предпринимателей перед своей совестью, коллективом, партнерами, обществом, страной, планетой. Что касается прежних подходов, в частности – GRI, АА1000, то они, разумеется, учитывались и нами, и разработчиками стандарта ISO 26000. Взяв за основу стандарт ISO 26000, мы в процессе работы учитывали и его недостаточную проработанность, и сильное влияние на него западной, скандинавской традиции, и специфику, эклектичность современной российской деловой культуры. Отчасти эти моменты отмечены также в известном письме РСПП.
Так, если западные стандарты во многом опираются на существующее законодательство, призывают к его соблюдению, стараясь регламентировать практическую деятельность организаций в мельчайших подробностях, то в нашем случае требуется в большей мере оперировать понятиями предпринимательской чести и достоинства, как это было в дореволюционное время, не отвергая конечно, и западный опыт. Во многом это связано и с пробелами в отечественном законодательстве, в котором нередко названы гипотеза и диспозиция, но отсутствует санкция, что позволяет легко пренебрегать положениями закона. Нельзя забывать и укорененные в нашей культуре нравственные максимы – «Бог не в силе, а в правде», «Правда выше закона» и т.п.
По поводу рейтинга социально ответственных предприятий: такие«соревнования», в идеале, действительно должны стимулировать компании к выстраиванию социальной политики: высокое место в рейтинге – значительный бонус для деловой репутации. Однако у нас в стране общество не очень доверяет благотворительным инициативам. И информация о социальных практиках компаний крайне неохотно тиражируется СМИ. Удастся ли перебороть такое положение и как?
Рейтингование стало важным инструментом регулирования рынков. Иногда и опасным – достаточно вспомнить множество «липовых» рейтинговых оценок, присвоенных, например, «Энрону» накануне его сокрушительного банкротства. Среди виновников глобального финансового кризиса рейтинговые агентства занимают первые места. В России, как и в западных странах, рейтинговая аналитика поражена также и вирусом коммерциализации. Но у нас есть еще и свои проблемы с качеством статистики, компетентностью составления рейтингов, коррумпированностью, добросовестностью оперирования данными и т.д.
Поэтому отношение общества к рейтингам социально ответственных компаний настороженное, что вполне естественно. Требуется сопоставление разных оценок, проверка методологии, исходных данных и результатов, учет компетентности и добросовестности составителей.
Довольно скоро придет время, когда без доказательного подтверждения своей социальной ответственности компании будут сталкиваться с серьезными трудностями в осуществлении своей сугубо экономических миссий.
Есть ли какая-то особая ниша в благотворительности, которую могли бы занять православные предприниматели? В чем особенность именно православной благотворительности? Идет ли речь только об отличии в мотивации? Или по форме и содержанию так же?
Особая ниша для православной благотворительности очевидна: храмостроительство. Здесь можно только восхищаться тому чуду, которое произошло за кратчайший срок – восстановлено или построено вновь около 30 тысяч храмов. Это произошло при массовом подвижничестве верующих, поддержке государства и многих десятков тысяч предпринимателей. Они все творили благо, возвращающее не только инфраструктуру нравственности и солидарности нашего общества, но и историческую справедливость. По количеству храмов мы едва приблизились к дореволюционной России.
Еще одна важная миссия для православной благотворительности – поддержка образования на всех его ступенях в разных формах. В более широком плане речь идет о поддержке выпуска духовной, одухотворенной литературы, соответствующих научных исследований, поддержке форумов церковной и светской общественности, программ общественного признания.
Строго говоря, в сути благотворительности между предпринимателями разных вероисповеданий нет различия. Все они стремятся созидать благо, увеличивать объем благотворности в нашей жизни, повышать солидарность и справедливость, обуздывать эгоизм, возвышать деловые мотивации от приземленности и одухотворенности, к широко понимаемой ответственности.
Есть ли какие-либо особенности именно православной благотворительности? Пожалуй, можно сказать, что в ней более строги требования к самоотдаче, смирению гордыни и «ячества». Наверное, склонностью православных предпринимателей избегать лишней публичности своих актов благотворительности объясняется и сравнительно и существенно меньший пиар, самореклама, самоупоение от свершения добрых дел. Характерны и ситуативность принятия благотворительность решений, незначительность регламентации, готовность действовать по принципу «последней рубашки». Что касается «незанятых ниш» для благотворительности, то они очевидны и открыты для всех, начиная с государства и кончая каждым гражданином. Мы, как страна, как общество, страдаем, в первую очередь, от чудовищных трех бед. Именно в этих сферах должен решительно и в самое ближайшее время вырасти объем благотворительства. Во-первых, дети. Во-вторых, старики. В-третьих, «лишние смерти» наших соотечественников в трудоспособном возрасте, сопоставимые с потерями военного времени. Только какое-то затмение умов и совести позволяет всем нам не замечать то, что происходит с нами в этих трех возрастных категориях, не придавать этим бедам статуса катастрофы. Эти три удара, нацеленные на наше настоящее и будущее, не встречают сейчас почти никакого сопротивления. В аналогичных ситуациях страна формировала народное ополчение. Мы же пока рассматриваем благотворительность зачастую в гламурно-беспечных тонах. Поэтому кажется совершенно справедливым отношение к вопросам благотворительности сегодня как народному ополчению, призванному компенсировать ошибки и слабость государственного руководства и эгоизм бизнеса.
__________________________________________________________
Справка. Проекты Клуба православных предпринимателей
На встречах руководства клуба с Его Святейшеством Патриархом Московским и Всея Руси Кириллом были представлены и получили благословение основные направления деятельности Клуба в 2010 году. Это, в частности, разработка комплексной Стратегии преображения России; разработка Стандарта социальной и духовной ответственности бизнеса на базе нового международного стандарта ISO 26000 и традиций покровителя русского предпринимательства Иосифа Волоцкого, а также внедрение его на предприятиях, создание системы независимой экспертизы и поддержки благотворных инновационных проектов, исследований, издательских программ, формирование рейтинга социально-ответственных предприятий РФ; разработка модулей делового образования с усиленным духовно-нравственным аспектом подготовки с применением новейших и лучших практик ведения предпринимательства; формирование резерва социально и духовно ответственных управленческих кадров; подготовка и издание многотомного военно-исторического исследования, приуроченного к знаковым датам Российской истории: 65-летию Победы в Великой Отечественной войне, 400-летию событий 1610-1613 годов, 200-летию войны 1812 года; исследования стратегической мощи стран мира и проблематики партнерства цивилизаций; участие в организации и проведении серии масштабных коммуникационных событий: Глобального форума российского бизнеса в Любляне, Форума православных предпринимателей, Х Глобального стратегического форума.