“Экономические стратегии – Центральная Азия”, №3-2006, стр. 05

Збигнев Бжезинский все-таки ошибся, по крайней мере со своей знаменитой аналогией о великой шахматной доске. Евразия геополитически и геоэкономически – все что угодно, но только не шахматы. Та открытая, а еще более – затаенная мощь все-возможных стихий, пассионарности сердцевины континента, а по большому счету и всего мира, разумеется, достойна сравнения с одной из наиболее интеллектуальных игр человечества. Но не в пользу шахмат.

“Экономические стратегии”, №07-2006, стр. 05

Если отвлечься от самовлюбленной трескотни, далекой от нужд основной массы российского населения деловой и гламурной прессы, то и увидим именно это – распад взаимосвязей фундаментально взаимосвязанных вещей и их смыслов. Политика – без экономики, бизнес – без ответственности, жизнь – без смысла, радость – на суррогатах, горе – от пустяков, популярность – без таланта, прибыль – на мародерстве, красота – из заменителей, гарантии – без гаранта, тезис – без аргумента, решения – вне принципов…

“Экономические стратегии – Центральная Азия”, №2-2006, стр. 05

24 года тюремного заключения недавно получил Джеффри Скиллинг, бывший глава “Энрона”. Его экономические преступления обернулись банкротством компании, лишением работы 6 тыс. человек, 60-миллиардными потерями для акционеров. Волна репутационных последствий стерла с лица земли одну из звезд большого консалтинга, десятки других, малоизвестных фирм и потрепала нервы высоким, но гарантированно безнаказанным соучастникам ныне осужденного.

“Экономические стратегии”, №05-06-2006, стр. 05

Образование, образованность – это то, что остается с человеком, когда забыт смысл слов. Хотя и вызывающее, но, по сути, чрезвычайно проницательное определение. Разумеется, по словам можно многое узнать. Многое сообщает и обширный репертуар невербальных жестов. Но ведь не по говорливости судят о культуре человека, не по одной лишь способности выстраивать синтаксически, пунктуационно, лексически или интонационно свое речевое поведение. Возможно, одно из самых сильных качеств личности – умение и в безмолвии, вынужденном или добровольном, сохранять человеческое достоинство. И об ушедших от нас в моменты панихиды хотя и говорят нелживые, как правило, слова, но главное скрыто не в них, а в подкатывающем к горлу комке, в щемящем чувстве невосполнимости и приходящей на смену горю тихой и светлой памяти. Но, лишенные фактом смерти возможности нам что-либо сказать в этом мире, некоторые (не все – хотя бы потому, что мы не можем знать всех лично) люди продолжают оказывать свое влияние на текущий ход вещей. Они остаются в так называемой “референтной группе лиц”, чье ожидаемое мнение важно для нас, перед которыми за ошибки – стыдно, за удачи – радостно. И это не тот случай, когда ценность имеет то, что “станет говорить княгиня Марья Алексевна”. Это те высокие пространства, где небезразлична честь и царствует ответственность немногих, избранных и не всегда званых, – перед своим родом, нацией, Отечеством, миром, в конце концов – пред Богом. Это те пространства, в которых нет вранья, нет фальши, предательства и прочей скверны. Это те пространства, что своим сиянием немного, до должного баланса, очищают наш грешный мир. Именно оттуда появляются те, о ком сказано, что они “не рождаются случайно”, что “они уходят, выполнив заданье, их отзывают высшие миры”, что они исполнены “глубокой тайны, хотя понятны и просты”. Поэты, гении, герои, и каждый из них – Учитель.

“Экономические стратегии”, №4-2006, стр. 05

Будущее, если оно и замечательно, то тем, что таит в себе нечто непредвиденное. Ведь на вопрос случайного прохожего двум гражданам “в час небывалого жаркого заката в Москве, на Патриарших прудах” о том, “как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день”, в управленческой науке ответы нагромождаются друг на друга, вновь и вновь, и тема эта сугубо Сизифова…